Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]
— Какая вселенная, господи, какая вселенная! — воскликнул старый астроном. — И подумать только, что я, быть может, доживу, чтобы увидеть своими глазами хоть одно из этих чудес!
— Это зависит от вас. Если согласитесь с нашим решением, вас могут принять в Лигу. Иначе… вы будете развиваться сами по себе на другой планете, пока ваша раса не созреет настолько, чтобы пересмотреть многие вопросы. Но за вами будут наблюдать и без всякой жалости уничтожат, если, открыв способы космических перелетов, вы вздумаете ступить на путь завоеваний.
— Я не знаю, что мы выберем, ваше превосходительство, — негромко сказал герцог. — Вы открыли нам новый мир, о котором мы ничего не знали. Нужно время, чтобы подумать. В конечном счете, мы любим эту землю и гордимся, по праву или нет, но гордимся тем, что мы здесь создали. Со своей стороны, я бы принял ваше предложение. Но я только герцог, а не бог, и я могу влиять на своих подданных лишь до известных пределов. Очень юные люди, я думаю, легко приспособятся к новым условиям. Старые безумцы, как я и Роан, тоже. Но остальные? Мы внушали им целый кодекс морали, чести, а также множество предрассудков, очень полезных здесь, но в иных обстоятельствах… И еще я вам должен сказать… После того, как я узнал вашего друга Хассила, я несколько изменил свои взгляды. Однако признать бриннов равными?! Ты, Роан, наверно, смеешься про себя. Ведь ты всегда придерживался таких взглядов и я даже слышал, что в своих владениях ты отпустил всех бриннов на волю, а главное, не предупредил меня!
— Боюсь, даже если я соглашусь с вами, это будет возможно лишь в том случае, если мы не останемся на Нерате. И потом, наша социальная структура, какой бы она ни была, существует уже четыреста лет…
— Никто не говорит о том, чтобы все изменить за один день. Ваш случай не из первых, что приходилось нам решать. Мы с Хассилом уже двенадцать раз сталкивались с подобными конфликтами, и в одиннадцати случаях мы разрешили их успешно. А ведь нас всего лишь двое из сотен координаторов!
— А в двенадцатом случае? — тихо спросил герцог.
Акки промолчал. Хассил сухо ответил:
— Аннигиляция. Полное уничтожение.
Воцарилось молчание.
— Хорошо, — сказал наконец герцог, — Завтра я соберу совет а послезавтра — Генеральные штаты всего герцогства. Я их не боюсь. Но что скажет Анна? — добавил он с сомнением, повернувшись к Роану.
4. Наша земля под этим небом…
Акки и Хассил в сотый раз бились над поисками какого-то приемлемого решения, когда геральд возвестил о приходе графа Роана. Они его приняли охотно, потому что старый мудрец внушал им большое уважение и к тому же был членом герцогского совета.
— Что решил совет?
— Согласился с мнением герцога: нужно созвать совет всех провинций. А у нас такие примитивные средства связи, что на это уйдет, в лучшем случае, двадцать дней. И поскольку представители всех провинций никогда не собираются в столице, на сей раз я имею честь принять их в Роане. Я надеюсь, вы не откажете мне и будете тоже моими гостями? Я был бы очень рад.
— Ну, разумеется, с огромным удовольствием, граф. Вы должны знать, что только вы, капитан Бушеран де Мон и, конечно, герцог — единственные люди, которых мы можем здесь понять или надеемся понять.
— Бушеран — замечательный человек, но растрачивает свои способности, играя в капитана лучников. Ему бы лучше послушаться меня и перебраться в Роан, однако, кажется, я знаю, почему он остается здесь. Что же касается герцога, открою вам тайну: это мирный человек! А про меня и говорить нечего: я живу не в Берандии, а среди звезд и моих старых книг!
Они долго беседовали об астрономии. Хассил был неисчерпаемым источником знаний, а старый граф задавал и задавал вопросы, которые свидетельствовали, что он извлек самое ценное из своих древних книг и жалких астрономических инструментов. Акки больше молчал, слушал и наблюдал. Чем дольше продолжался этот визит, тем сильнее крепла в нем уверенность — почтенный старец пришел говорить вовсе не об астрономии, а совсем о другом, что его интересовало больше всего. Акки умело и ловко перевел разговор на Берандию, затем — на герцога и, как только представился случай, спросил с самым невинным видом:
— А кто эта ужасная Анна, о которой герцог вчера мельком упомянул? Эта его жена? Его любовница?
— О нет, сеньоры! Не говорите так! Это его дочь, моя крестница, самая прелестная ведьма, какую породила человеческая раса! Вам с ней, без сомнения, придется трудно. Но, чтобы вы знали, по существу это она управляет Берандией, а не герцог. Я не уверен до конца, но, похоже, это так.
С нижнего двора послышались испуганные голоса, и огромная тень пала на замок, затмив свет в окнах. Все бросились на террасу башни.
Очень низко и очень медленно над городом и замком проплывал гигантский эллипсоид. Его металлический корпус сверкал на солнце, а на носу новотеррианскими буквами, очень мало отличными от древнего латинского алфавита Земли, сияло название звездолета: «Ульна».
В замке началась паника. Солдаты бежали на свои боевые посты, втянув головы в плечи, словно страшась, что эта звездная громадина сейчас, опустившись, раздавит их, и в отчаянии посылали вверх бесполезный рой своих жалких стрел. С одной из башен выстрелила катапульта-скорпион, и снаряд, задел корпус звездолета.
— Скорее, граф! Скажите страже, что тут нет ничего особенного, ничего опасного. Просто мой звездолет решил навестить нас, прежде чем отправиться в другую экспедицию. Стрелы против него бессильны, но я боюсь, и мне было бы жаль, если ваши люди пострадают от рикошетов: корпус звездолета точно отражает все снаряды.
Граф Роан сидел с широко открытыми глазами.
— Что же это за цивилизация, если она может строить такие невообразимые, чудовищные звездолеты?!
И граф де Роан бросился бегом к страже объяснять и приказывать.
— Хорошенькое дело, — сказал Акки, — А мы еще думали, какую идиотскую шуточку устроит нам Элькхан на прощание. Теперь полюбуйтесь: прилетел на день позже… и над самыми крышами города! Ну и наглец! Зато какой изумительный пилот.
Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее «Ульна» набирала высоту и наконец исчезла в небесной голубизне. Вернулся запыхавшийся от спешки и волнения Роан.
— Я хочу вам доверить тайну, но если об этом станет известно, это будет мне стоить жизни. Даже герцог не сможет меня защитить. Я доверяю вам эту тайну, потому что думаю, она сможет повлиять на ваше решение, поможет выказать моему народу, к которому я принадлежу, больше благожелательности. Больше, если бы я не заговорил. Не отрицайте, сеньоры. Вы справедливы и беспристрастны. А я не могу читать ваши мысли. Но я чувствую, что вы презираете этот народ.
